У памяти нет прошедшего времени

 Почему в годы войны мы были близки, а в мирное время отдались друг от друга?..
— О чем ты пишешь? – спрашивает моя восьмилетняя дочь, с любопытством заглядывая в компьютер.
Неожиданно застигнутая вопросом, подбираю нужные слова, чтобы объяснить девчушке, что такое война. Ловлю себя на мысли: она из первого поколения в моей семье, для которого это слово действительно стало далеким. На долю прадедов достались революции. Деды вынесли испытания Великой Отечественной войной. Родители – дети войны. Мама родилась перед Новым годом сорок второго. Свидетельство о рождении получила только в 1945 году. Детей регистрировать было не кому, да и зачем – выживали сильнейшие.
Я родилась через двадцать лет после войны. Ее отголоски помню даже потому, как насобирав в лесу ягод, возвращались домой. Мама, видя курсирующие вдалеке самолеты, съеживалась: «Только бы не война». Для поколения моих ровесников роковым словом стало «Афганистан».
Может быть, и есть великая и горькая правда в том, чтобы по-настоящему узнать цену мира, надо пережить войну. Разрушительные последствия и массовую гибель людей во время Второй мировой войны современники называют самой глобальной катастрофой человечества. Мир не знал подобной жестокости, чтобы настолько цинично мужчины убивали беззащитных стариков, детей, женщин.
Как бы годы ни стирали следы фашистских злодеяний, им не подвластно покрыть забвением людскую память. Не менее чем каждый третий белорус стал жертвой военного лихолетья – щемящая болью память моей земли…
О войне надо говорить: везде, громко, вслух, чтобы знали, чтобы помнили – это не должно повториться!
* * *
Кавказ. После моей равнинной Беларуси здесь все другое: природа, ритм жизни, традиции. Как любого гостя, прежде всего меня знакомят с самыми святыми местами.
Останавливаемся в Нальчике у памятника Героям Советского Союза. Подобный силуэт с красной звездочкой и выбитыми фамилиями героев, мне до боли знаком с детства. Сколько их, могущественных монументов, устремившихся в небо обелисков, простых могил где-то на лесной опушке, разбросано на многострадальной земле моей Родины. Смерть косила нещадно человеческие жизни. У войны своя статистика: каждую минуту погибало 10 человек, 6 секунд уносили одну жизнь.
Молчаливо вчитываюсь в фамилии воинов, павших в боях за столицу Кабардино-Балкарии в 1942-1943 годах. Они увековечены на обелиске, установленном на братской могиле в городском парке. От ветра подрагивают языки пламени Вечного огня. Тишину нарушает реквием…
Убеждаюсь, что для кабардинцев, как и для белорусов, память о Великой Отечественной войне священна. Мне стыдно признаться в том, как мало знаю о войне…
О мужестве защитников Брестской крепости наслышаны в Кабардино-Балкарии. Ведь среди тех, кто первым вступил в неравный бой с врагом, были и кавказцы. Страшное слово «война» сделало черным рассвет 22 июня 1941 года для многих народов. Лишь через время эта новость гулким эхом отозвалась в кавказских горах. Но люди поняли, что там, на далекой белорусской границе, где расположен главный западный рубеж СССР, случилась и для них непоправимая беда.
… Враг стремительно двигался вперед. Мой родной город Дзержинск немцы заняли уже 26 июня. Тридцать километров до Минска они преодолели в один миг. Моя столица превращалась в руины…
Я знала из школьных учебников о том, что на борьбу с врагом вся страна объединилась в едином патриотическом порыве. Но более глубоко осмыслить масштаб трагедии Великой Отечественной войны, оценить силу духа советских людей смогла, проникнувшись величием подвига кабардино-балкарского народа.
Беларусь горела в огне, стонала от снарядов. Боль моей земли, как и русской (известно, насколько быстро Гитлер рассчитывал захватить Москву), более чем за две тысячи километров чувствовал как свою народ далекой Кабардино-Балкарии. Не случайно республика превратилась в боевой лагерь, охваченный единой целью – помочь Красной армии в разгроме врага. Об этом рассказывают мои собеседники — ветераны Великой Отечественной войны.
У братьев Сергея Федоровича и Якова Федоровича Марченко много схожего в биографии. Оба имеют почтенный возраст – за 90. Оба – полковники. Оба с первого дня были на войне. Летчик-истребитель Сергей Марченко защищал небо над Сталинградом, Яков Марченко участвовал в битве под Москвой. О своем боевом прошлом, о суровых испытаниях, выпавших на долю их Родины – Кабардино-Балкарии, и сегодня говорят с волнением.
Очень важным оказалось то, как быстро на военные рельсы перестроилась промышленность. Тырныаузский комбинат приступил к выпуску ручных гранат, мин, ранцевых огнеметов. Гидротурбинный завод освоил ремонт боевой техники и совместно с Одесским заводом им. Октябрьской революции наладил выпуск реактивных снарядов для гвардейских минометов “Катюша”. Нальчикский мясокомбинат и завод “Чинар” переориетировались на изготовление бутылок с зажигательной смесью.
Есть ли еще в истории лозунг, который был бы более действенным чем: “Все для фронта! Все для Победы!». Сельские труженики Кабардино-Балкарии начали отправлять такое необходимое для Красной армии продовольствие. Добровольцы стали записываться в истребительные батальоны по борьбе с вражеским десантом. Ускоренными темпами готовились медицинские сестры и санитарные дружинницы, связисты, альпинисты. Во всех населенных пунктах создавались отряды народного ополчения. Серьезную поддержку фронту оказали созданные за народные деньги авиазвено истребителей «Комсомолец Кабардино-Балкарии», танковые колонны «Боевой дорожник», «Народный учитель», «Советский школьник», «Колхозник орденоносной Кабардино-Балкарии», «Смерть немецким захватчикам». За годы войны республика отправила фронтовикам тысячи полушубков, меховых жилетов, валенок, шапок-ушанок, бурок…
Все это согревало, не давало угаснуть надежде на победу там, где порой было невероятно трудно. Как, например, героически защищала Дон и Ростовскую область, была в огниве Сталинграда 115-я Кабардино-Балкарская национальная кавалерийская дивизия.
Я много слышала о том, как в Белоруссии в первые дни войны началась эвакуация людей в глубь страны. Кабардино-Балкария приняла не только белорусов, но и эвакуированных из Москвы, Ленинграда, Украины, Молдавии, прибалтийских республик. Люди получали кров, работу, им помогали материально. Детей устраивали в детские дома и школы.
Здравницы, преобразованные в эвакогоспитали, стали местом большой заботы о раненых фронтовиках. Значительную помощь раненым оказывали доноры. Никто не спрашивал, кто-то какой национальности, в чьи жилах течет какая кровь, — все были едины. Всё делалось во имя Жизни.
Уже только за эту помощь надо низко поклониться братским кабардинскому и балкарскому народам.
Однако летом 1942 года фашисты добрались и до Северного Кавказа. При захвате столицы Кабардино-Балкарии 70 вражеских бомбардировщиков обрушили на город смертоносный груз, в бой пошли около трехсот фашистских танков. Трое суток держался стойкий Нальчик. Разрушениям подверглись все лучшие здания, заводы, фабрики… После тяжелых боев части Красной армии были вынуждены отступить, — так в своих сводках сообщит Информбюро.
Какими же амбициозными планами надо было обладать гитлеровским захватчикам, чтобы ценой собственных огромных потерь, творить бесчинства на огромных территориях. По отношению к кабардинцам, балкарцам и другим народам Кавказа они проводили политику не менее жесточайшего террора, репрессий, расстрелов, чем к белорусам.
Сколько же всего в нашей истории трагически общего! Наши народы пережили тяжелый оккупационный режим, зверства карателей, варварское издевательство над военнопленными, угон в рабство…
Стоит только вдуматься в цифры: за годы войны в Белоруссии гитлеровцы провели свыше 140 карательных операций, во время которых частично или полностью уничтожили 5454 деревень, из них 616 сожгли вместе с людьми. Я с ужасом узнаю о свирепствовании картелей из горнострелкового батальона «Бергманн» («Горец»). Оккупанты расстреливали местных жителей целыми семьями. Противотанковые рвы на подступах к Нальчику и Прохладному были заполнены трупами кабардинцев, балкарцев, русских, евреев, людьми других национальностей.
И сколько же в нашей истории героически общего! На Кавказе, как и в Беларуси, многие патриоты республики, рискуя жизнью, организовывали диверсии, поддерживали связь с партизанами и частями Красной Армии, скрывали у себя в домах раненых воинов, лечили их, выводили из окружения. Рабочие портили оборудование, сырье, материалы. Жители селений прятали хлеб, скот, уклонялись от уплаты оккупантам денежных и натуральных налогов. Население саботировало приказы немецкого командования. Многие предпочитали смерть работе на фашистов. Выполняя свой интернациональный долг, кабардинцы укрывали и спасали от расстрела евреев, в том числе и эвакуированных, хоронили павших в боях.
Для того чтобы не допустить врага в Закавказье, тысячи воинов из Белоруссии, Украины, других республик, сами кавказцы возводили Нальчикские оборонительные сооружения, грудью стояли на защите их, обороняли перевалы, отвоевывали Кабардино-Балкарию, как родную землю.
11 января 1943 года части 37-й армии освободили республику от фашистских войск. Альпинисты поднялись на вершину Эльбруса и, сбросив оттуда фашистские штандарты, водрузили флаг СССР.
Путь Победы будет еще очень далеким и долгим. Больше, чем через год огненный шар войны прокатится в обратном направлении к фашистскому логову через испепеленную белорусскую землю. Однако люди всех национальностей будут свято убеждены в том, что перенесут самые неимоверные испытания, но не оставят свою общую Родину в опасности.
В этом тоже есть свое историческое знамение: Нальчик – город воинской славы, Минск – город-герой. Вот она, всемирно известная Т-34-ка, танк-монумент, защитникам и освободителям г. Нальчик от немецко-фашистских захватчиков. Такой же символ Победы и в центре Минска – танк Т-34 воздвигнут в честь советских танкистов, первыми в июле 1944 года ворвавшихся в столицу.
* * *
Слезы не знают различия. Они горькие у любой матери, которая оплакивает погибшего сына. Они соленые у любого ребенка, который прячется от ужасов войны в воронке от снаряда.
И героизм, он не знает национальности. Есть либо мужество, либо трусость.
И радость у всех одинакова. Она, как Победа, для всех, одна.
Если сегодня кто-то хочет взять в руки оружие, он просто не знает историю своего народа, историю народов, которые были вместе, рядом, плечом к плечу, потому и спасли весь мир от коричневой чумы. Он пренебрегает памятью миллионов тех, кто отдал жизни за свободу и его Родины. Нельзя осквернить кровавое полотно памяти, вытканное из человеческих страданий и мук.
Покидала эту очень гостеприимную республику с раздвоенным чувством: почему имея такое судьбоносное прошлое, нас сегодня разделяет не только географическое расстояние?..
* * *
Дочь слушает мой рассказ с широко открытыми глазами. Не знаю, как она, человек нового тысячелетия, понимает меня. Но ее очередной вопрос меня радует:
— А если бы тогда не победили, не было бы 9 мая, не было бы меня?